Бумеранг на один бросок - Страница 9

А во-вторых… Я уже говорил, что не встречал еще человека выше меня ростом. Сегодня этой смешной традиции был положен конец. Эта женщина была не просто выше меня. Она была намного выше. Подол ее легкого синего в горошек платья заканчивался там, где у мамы был поясок, и голые ноги-колонны тоже отливали старинной бронзой.

Нужен был очень большой гравитр, чтобы вместить двух таких великанов.

«Дылда, Жираф, — подумал я. — Если это все про меня, то как же ее-то в детстве дразнили? Годзиллой?!»

Между тем, «Костик» заметил меня. Мы встретились глазами. Если я был немного разочарован — все же надеялся встретиться с биологическим отцом, а приехал непонятно кто, непонятно зачем… — то в его взгляде сквозил жаркий, трудно скрываемый интерес к моей скромной персоне. Он наконец отпустился от маминой руки (то, что он не слишком-то спешил это сделать, не укрылось ни от чьих глаз; маме это было, кажется, приятно, а прекрасной великанше — забавно, ему же самому — непонятно как, на его каменной физиономии не отражалось почти ничего, но что-то его с мамой связывало, какое-то давнее, почти забытое, но очень и очень сильное переживание…), взошел на веранду — там сразу стало не повернуться — и протянул мне свою чудовищную лапу. Я осторожно вложил в эти клещи свою конечность. «Сейчас он назовет мое имя, рост, вес и дату рождения», — подумал я досадливо.

Однако же он пропел:

— Леночка, представь нас.

— Севушка, это Костя… Константин Васильевич, мой очень давний хороший друг, — сказала мама. — Мы знакомы с детства. И потом еще несколько раз встречались в Галактике. Он — весьма известный ксенолог.

— Широко известный в узких кругах, — улыбнулся он. — Не только в ближнем, но и дальнем коттедже. Можешь звать меня «дядя Костя».

— А я — тетя Оля Лескина, — в тон ему промолвила великанша. В ее устах это прозвучало как «Уоля». — Я действующий навигатор Корпуса Астронавтов, а сейчас в отпуске.

— А это, дядя Костя и тетя Оля, мой сын, — продолжала мама. — Сева… Северин Морозов.

— Очень, очень большой мальчик, — хмыкнул дядя Костя.

«И зачем же вы все здесь собрались?» — вертелся у меня на языке вредный вопрос.

— А собрались мы здесь, — сказал дядя Костя (я почувствовал, как лицо мое вспыхнуло; неужели он читает мысли?!), — чтобы вернуть все, что довольно давно поставлено с ног на голову, в натуральное положение.

— Ага, — брякнул я.

Нужно же было как-то реагировать на его слова!

— Пойдемте пить чай, — сказала мама.

— Чай — это грандиозно, — кивнул дядя Костя. — Только чуть позже. Давай, Леночка, вначале разберемся, что к чему.

— А ты не знаешь? — усмехнулась мама.

— Представь себе, нет, — сказал он. И тут же поправился. — Допустим, далеко не все. Ты же такая скрытная. Даже имя сменила… Кстати, не хочешь ли тоже представиться… собственному сыну?

— Пожалуй, — сказала мама. — Севушка, раньше… до твоего появления… меня звали Елена Егоровна Климова. Я командор Звездного Патруля в отставке. В той, прежней жизни мы все и встречались.

Эй, вы все — чтобы знали: моя мама — командор Звездного Патруля!

Это была такая обалденная новость, что в тот момент я даже не отреагировал на нее надлежащим образом. А только пробормотал глупо и безучастно:

— Патрульники… вот оно что… А зачем ты изменила имя?

— Что бы ни случилось, как бы ни сложился наш разговор с дядей Костей — ты сегодня же все узнаешь, — пообещала мама.

— Позволь уточнить, Леночка, — сказал дядя Костя. — Разговор наш сложится успешно, и только так. Потому что иначе нам с тобой нельзя. Ты согласна?

— Нет, — сказала мама.

Он снова хмыкнул, взял маму под локоток — она не протестовала — и увел в гостиную.

6. Внезапная тетушка

Мы с удивительной великаншей остались на веранде — два этаких долдона.

— А ты вот так умеешь? — вдруг спросила она и замысловато переплела руки.

— Чего тут уметь? — приглядевшись, удивился я. И со второй попытки сделал то же самое.

— Чего, чего, — передразнила тетя Оля. — А того, что на этой планете на сей фокус способны только мы с тобой.

— Почему?!

— Кости рук у нас так устроены, — сказала она.

Я пожал плечами: устроены так устроены, чего голову ломать!

Тетя Оля, прищурившись, посмотрела на меня сверху вниз. Теперь она уже не казалась мне такой уродиной, как вначале. Просто к ее лицу нужно было привыкнуть, приглядеться. И тогда впечатление резко менялось. Собственно, у меня оно уже изменилось.

— Знаешь что? — продолжала она. — А я ведь есть хочу! Я ведь досюда через пол-Европы пробиралась! Имеется тут у вас какой-нибудь огород?

— Ага, — сказал я.

— Не «ага», а «разумеется, сударыня», — строго поправила она. — Тебе не в лом будет утащить с кухни немного хлебца?

— Угу, — сказал я.

— Отлуплю! — пригрозила она.

Мне было не в лом, и я сбегал на кухню за хлебом, а заодно прихватил немного масла в масленке и солонку — кто знает, что взбредет этой новоявленной тетушке в голову! Проходя мимо веранды, я видел, как дядя Костя что-то внушал маме, помогая себе экономными жестами, от которых по гостиной гулял ветерок, а мамуля молча слушала его, подперев щеку, а вот слов его было не разобрать, как ни старайся.

— Веди на огород, — сказала тетя Оля, по-хозяйски беря меня за руку. — Мама не станет ругаться, если мы стырим парочку огурцов и помидоров?

— Не-а, — сказал я.

— Ты как, прикидываешься лопухом или лопух и есть?! — рявкнула она. — Отвечай развернутыми фразами: дескать, полагаю, что не станет…