Бумеранг на один бросок - Страница 56

Иногда вместе с Антонией к Стаффану являлась и Тельма. Тогда он бросал все и садился в дальнем углу, отвернувшись к стене. «Я не убивала Эйнара, — говорила Тельма. — Я не убивала…» Повторив эти слова, словно заклинание, раз двадцать, она уползала в свое гнездо.

День за днем, год за годом…

Для Стаффана и Тельмы счет времени был давно и безнадежно потерян.

Но не для Антонии.

«Что это ты рисуешь?» — спросил как-то Стаффан. Антония была занята тем, что сидела на полу хибарки и чертила изработанным стилом на куске белого пластика замысловатую таблицу. «Это самое… календарь», — проскрипела она. Стаффан отложил свои побрякушки в сторону. «Объясни», — сказал он. Антония объяснила. «Еще раз», — попросил Стаффан, помотав головой. Антония недовольно зашипела и повторила. «Откуда ты взяла астрометрические данные?» — «От мамы Тельмы… и от себя». — «Что значит — от себя?!» Выяснилось, что уже не раз и не два Антония тайком от взрослых выбиралась из Убежища и наблюдала за движением двух светил и сменой дня и ночи этого мира. Что она, пользуясь тельминым хронометром, рассчитала период обращения Мтавинамуарви вокруг своей оси и суточные изменения продолжительности дня и ночи, экстраполировала эти данные и получила продолжительность местного года. А затем разбила полученные двести восемьдесят пять дней на десять месяцев по двадцать восемь дней, оставив избыточные пять дней на Рождество. «А ты знаешь, что такое Рождество?» — «Елка… индюшка… Санта-Клаус… а, не знаю». — «И подарки в чулках». — «Что такое чулок? Подарок?» Стаффан как сумел объяснил. «Что бы ты хотела в подарок?» — спросил он, ожидая услышать обычную детскую чепуху. «Мемоселектор с когитром шестого класса», — ответила Антония не задумываясь. «Когитров шестого класса не существует», — пробормотал потрясенный Стаффан. «А вот и существует! — проскрежетала Антония. — В Центре макроэкономического моделирования! Целых двенадцать! Модель „Декарт Анлимитед“, вот!» — «Что ты смотришь на нашем мемографе?» — спросил Стаффан. Антония показала ему замызганный от частого употребления кристаллик в затертой оправке. «Математическая мегаэнциклопедия» — прочел Стаффан. «Сколько будет двенадцать факториал?» — спросил он наобум. «А фиг знает, — беспечно отвечал маленький монстр. — Но я могу посчитать!»

Антония действительно могла. В компании медленно и неотвратимо сходившей с ума Тельмы и запуганного, молчаливого Стаффана она утоляла свой детский сенсорный голод всем, что нашлось в убогой кристаллотеке. Репертуар был нерядовой. Помимо «Математической мегаэнциклопедии», имели место: неопределенной уже давности «Галактический вестник с приложениями», «Брэндивайн-Грумбридж», чья-то библиотечка древних детективов (немного Конан Дойля, Честертон, Кристи, Мальдонадо и непременные Валё и Шевалл) и «Непреходящая радость секса» неизвестного автора. Все это она выучила наизусть, детективы обильно и не всегда к месту цитировала, по «непреходящей радости» задавала наивные вопросы и охотно довольствовалась уклончивыми ответами, осознанно же использовала только математический аппарат. Тельма, давно уже оставившая попытки сохранить память и человеческий облик, выходившая из вечного своего полусонного ступора только затем, чтобы поесть и отправить естественные надобности, сказала Стаффану: «Мне кажется, моя девочка шляется по катакомбам, как по родному дому». Стаффан не поверил, списав все на больное воображение Тельмы. Но вскоре и сам заметил, что Антония появляется за его спиной чаще со стороны центрального туннеля, чем с женской половины. «Ты права, — сказал он Тельме. — Что мы можем с этим сделать?» — «Она не должна найти Эйнара», — сказала Тельма. «Если только уже не нашла…» С этого часа Стаффан стал относиться к Антонии с еще большей опаской. Ему стоило немалых усилий спросить девочку: «Ты ходишь по катакомбам?» — «Угу». — «И… ты видела что-нибудь необычное? Пугающее?» — «Не-а». — «А других людей… как меня и маму?» — «Не-а». — «Может быть, какие-то непонятные предметы?» — «Угу». Иного добиться он не смог. Ночью, когда на женской половине затихли, Стаффан, лязгая зубами от холода и страха, отправился по известному ему маршруту — к последнему маяку…

Тела Эйнара там не было.

Услышав за спиной слабый шорох, Стаффан едва не умер на том же месте, что и его друг. Обернулся. Прыгающий лучик «люцифера» выхватил из темноты белое, как бумага, лицо и огромные запавшие глаза… У Стаффана не достало сил даже на крик ужаса.

«Ты тоже ходишь по катакомбам», — укоризненно проскрипела Антония. Стаффан молчал. В полном оцепенении он ждал, что сейчас она прыгнет на него, как фантастический зверь, и вопьется в горло, чтобы выпить кровь и похитить бессмертную душу… «Пойдем», — сказала она. «К-куда?..» — «Я покажу».

Маленькое чудовище вприпрыжку двигалось впереди, а он, немалого роста и нехилого сложения, заросший волосами мужик, тащился следом на подсекающихся ногах. Они миновали последний маяк, миновали какие-то мрачные пустоты, откуда доносилось мерзкое хлюпанье и проистекало невыносимое зловоние, несколько раз свернули в боковые ходы…»Вот», — сказала Антония. «Что это?» — «А фиг знает!..»

Посреди огромного, безупречно круглого грота громоздились и переплетались самые невообразимые агрегаты и механизмы. Словно здесь произошла последняя битва всех машин этого мира… Неизвестный металл, сумевший выдержать тысячи и тысячи лет без ущерба, сиял мертвенной синевой в дрожащем свете «люцифера».

«Смотри», — сказала Антония, показывая перед собой. Среди решетчатых ферм и тугих спиралей Стаффан увидел полуистлевшие кости. «Ты же говорила, что не видела никого… как я или мама…» — «Угу. Разве это похоже на тебя или маму?» И Антония носком самодельного сапожка выкатила из-под скучившегося металлолома большой сплюснутый с боков череп с тремя глазницами. «И это непохоже», — продолжала она беспечно. Стаффан проследил за ее рукой. У стены лицом вниз, выбросив перед собой руки со скрюченными пальцами, лежал человек в таком же скафандре, как и на нем.