Бумеранг на один бросок - Страница 96

Забродский и сам не знал, как ему поступать в дальнейшем. Эхайны, их культура и традиции предстали перед ним в новом свете. И хотя этот новый взгляд не мог служить оправданием захвату заложников, но проект «Бумеранг» явно нуждался в корректировке.

Одно только его положение не могло быть изменено ни при каких обстоятельствах. Живой эхайн…

Сфинкс понемногу утрачивал нормальный сон и аппетит. Временами груз ответственности казался ему невыносимым. Он вдруг замечал, что вся проблематика вверенного ему отдела давно уже отступила на второй план, что все его помыслы подчинены одной задаче — прорваться в сердце Черной Руки, вскрыть оборону врага, словно консервную банку. В этом контексте вызволение заложников выглядело локальной задачей, эдакой леммой, доказав которую, можно приблизиться к решению problema principale, либо же, наоборот, следствием, которое само собой разрешится после доказательства главной теоремы. Тогда он связывался с Консулом, и тот прилетал, чтобы, по его собственному выражению, «вправить мозги». Потому что на самом-то деле заложники были изначально этой распроклятой problema principale, и оставались ею до сих пор.

До сих пор…

Год за годом…

Это сводило его с ума и толкало на авантюры и необдуманные поступки. С момента захвата прошло столько лет, а он все еще топтался на месте, не приблизившись к заветным секретам ни на муравьиный шажок.

Все проекты провалились один за другим. За исключением проекта «Бумеранг» — самого фантастического и с наименьшими шансами на воплощение.

А ведь был, был момент, когда шансы виделись почти стопроцентными!

…Пятого октября 136 года — то есть задолго до эпохальной встречи с Консулом, — Клурикан, сотрудник группы «Аргос-100», в ведении которой находился мониторинг информационных потоков обитаемой Галактики, перебросил ему по внутренней сети сводку последних перехватов по открытым каналам ЭМ-связи, где желтым цветом на черном фоне, чтобы сразу привлечь внимание, была выделена фраза из обычного запроса к инфобанку: «Стандартное меню эхайнской кухни для младенца». Эйшрахаг поморщился и вызвал Клурикана.

— И что из этого следует? — спросил он сварливо. — У меня этих глупостей по семь километров каждый день набирается!

Клурикан треснул себя по лбу.

— Простите, Эйшрахаг, — сказал он. — Это мое упущение… Вам нужно взглянуть в сводку перехватов по закрытым каналам Звездного Патруля и сопоставить время и место.

Эйшрахаг сопоставил. Он сидел в своем кабинете посреди пышущего полуденным жаром Брисбейна, переводя взгляд с одного экрана на другой, и не знал, что ему делать. Он не знал, что ему делать, целых тридцать секунд, а голос Клурикана обтекал его, словно прохладные струи из кондиционера, не задерживаясь в сознании:

— Катастрофа… предположительно эхайнский транспорт или даже станционар… в район выдвигается штурмовая группа Черной Руки в составе…

— Куда они направляются? — спросил Эйшрахаг.

— Кто? — опешил Клурикан.

— Эти патрульники. У них на борту полно детских трупов, они должны их где-то оставить.

— Ах, да… По нашим сведениям, на Тайкун.

— Почему на Тайкун? Что они забыли в этом бардаке?!

— Возможно, из соображений здравого смысла. Из миров Федерации он ближе всего к ро Персея.

— Впрочем, это неважно. Мы можем оказаться там раньше их?

— Это непросто. Как вы знаете, «пикси», корабли Патруля легки, маневренны и специально подготовлены для сверхскоростных перемещений в экзометрии.

— Ничего я не знаю и знать не желаю. Я должен быть на Тайкуне раньше всех и встретить этих интриганов лично.

— Интриганок, — почтительно поправил Клурикан.

— То есть?..

— Это амазонки. Весь экипаж состоит из самых отвязных девиц в Галактике. А командор Климова — сущий черт в юбке… хотя никто еще не видывал ее в юбке.

— Как ты думаешь, Клу, это упростит нашу задачу?

— Думаю, усложнит, директор…

Эйшрахаг только усмехнулся. Он снисходительно позволил себе некоторую самонадеянность. Амазонки… большое дело!.. И даже не предполагал, что будет наказан за нее со всей изощренной жестокостью, на какую только способна женщина.

Но тогда он еще не знал, что ему предстоит. Отпустив Клурикана, он объявил боевой сбор группе «Абориген». Своей сокровенной команде сверхбыстрого реагирования, которая специально готовилась для перевода проекта «Бумеранг» в практическую плоскость, — кому же еще метать бумеранги, как не аборигенам?! — готовилась большую часть времени, а меньшую по мере сил проводила в других группах ОАМ, только чтобы не терять хватки. Уже через час группа «Абориген» грузилась на борт галактического транспорта класса «спанки», такого же маневренного и скоростного, как «пикси» патрульников, но специально облегченного и потому имевшего все шансы опередить амазонок Климовой. А еще спустя полтора часа зеленый от дурноты, но все еще не растерявший решимости Людвик Забродский на подгибающихся ногах поднимался по сырому от дождя трапу на борт патрульного корабля «амазонок». «Сейчас, — думал он, — сейчас все закончится. Конец ожиданию, будь оно сто раз неладно. И начало настоящей работе».

Как бы он обошелся в тот миг с провидцем, который сообщил бы ему, что ничего сейчас не закончится, что ничего толком еще и не начиналось? Что впереди — полтора десятка лет новых ожиданий, новых поисков и новых безуспешных проектов?..

13. Хочу быть эхайном

— Почему «Ньютон-3»? — спросил я.

— Почему? А-а… — Забродский отмахнулся. — Мы были молоды и изощрялись в подобного рода шарадах. Третий закон Ньютона. Всякому действию соответствует равное ему противодействие, понимаешь? На все, мол, происки эхайнов мы найдем свой достойный ответ. Надеюсь, ты не хочешь спросить, почему-де «Аргос-100»?